Игральные карты использовались в педагогических целях едва ли не с момента своего появления в Европе. С помощью карт преподавали историю и географию, логику и юриспруденцию, латынь, грамматику, астрономию, геральдику, математику и военное искусство. Это классические примеры так называемой вторичной цели использования игральных карт, достаточно хорошо исследованные западными специалистами.

Для обыденного сознания, неизменно связывающего карты с пороком и привыкшего к запрету азартной карточной игры (особенно в России), это действительно неожиданное открытие. Уже в пословицах русского народа, собранных в Толковом словаре В. И. Даля, отношение к картам неодобрительное: «Карты вину братья», «Карты хмель любят», «Игрок кум вору». По отношению к познавательной (тем более – педагогической) роли карт звучит явная насмешка: «Умён, как поп (или как наш) Семён: книги продал, а карты купил». В нашем сознании эта функция карт представлена скорее в анекдотическом виде:

​– Вовочка, ты считать умеешь?
– Умею! 1, 2, 3... 8, 9, 10.
– А дальше можешь?
– Могу: валет, дама, король, туз.

​Однако, несмотря на расхожее представление, история применения игральных карт в педагогических целях достаточно богата. Обратимся к фактам.

В 1507 г. францисканский монах, бакалавр теологического факультета в Кракове Томас Мурнер (Thomas Murner) выпустил книгу «Chartiludium logicae», состоящую из учебных карт, при помощи которых учёный монах преподавал логику. Мурнер добился такого успеха в дидактике, что его даже обвинили в колдовстве. В его защиту выступил Ян Глоговчик (Johannes von Glogau), который представил университету в Кракове свидетельство в пользу того, что применяемые францисканцем методы безвредны и основаны на хорошо известных в средневековье приёмах мнемотехники – запоминания при помощи картинок или, как их называют современные педагоги, опорных сигналов.

Позже Мурнер издал эту книгу в виде колоды игральных учебных карт. Колода состоит из 51 листа с изображением 16 предметов, которые должны служить мнемоническими символами логических понятий или учений. Условно можно считать, что в колоде 16 мастей. Каждая карта охватывает определённый круг логических правил. Путём комбинирования карт при игре выстраиваются логические цепочки; играя, ученик делает логические построения. В 1518 г. вышла вторая книга Мурнера «Chartiludium Institute summarie», в которой обобщается значение карточной игры для обучения.

Ещё раньше Мурнер использовал тот же принцип для преподавания кодекса Юстиниана. В 1502 г. он писал Гайлеру фон Кайзерсбергу (Geiler von Kaisersberg), что никто так не способствовал изучению кодекса Юстиниана, как он.

В другом письме страсбургскому юристу Томасу Вольфу (Thomas Wolff) он говорит: «Я признаюсь, что для кайзерской конституции, насколько мне позволили мои слабые силы, я в качестве комментариев выпустил карточную игру и таким образом облегчил заучивание наизусть текста кодекса Юстиниана посредством художественного изображения... В своём намерении привить любовь к чтению я стремился заменить в высшей степени здоровой игрой игру дурную, и я был бы счастлив, если бы мне это удалось, ограничить плохое хорошим». Колода, о которой идёт речь в цитируемом письме, имеется в двух экземплярах: один в музее Истории искусств в Вене, другой в Базеле.

Подобный же метод использован в книге Георга Райша (Georg Reisch) «Margarita philosophica», в которой предметом преподавания тоже является логика.

Последний раз колода Мурнера была издана в Париже в 1629 г. В подражание Томасу Мурнеру была выпущена книга Гише (Guichet), тоже монаха-францисканца, «Искусство красиво мыслить» («Ars Rationandi Lepida»).

Вероятно, изобретённая Мурнером методика (как бы назвали этот способ обучения современные педагоги) показалась эффективной европейским учителям XVI и XVII вв., если её охотно применяли для образования монарших особ, например Людовика XIV. Известно, что обучавший юного дофина архиепископ Парижа Ардуэн де Перефикс де Бомон (Hardouin de Perefix) пользовался учебными картами, гравюры для которых изготовил величайший гравёр Стефано делла Белла. Когда Людовику XIV было 6 лет (1644), у него было 4 колоды: «Короли Франции», «Игра знаменитых королев», «География» и «Метаморфозы» (последняя также известна под названием «Сказки»). Карты были изготовлены по заказу месье Демаре (Monsieur Desmarets) в виде отдельных колод и продавались Генри ле Гра. Будущий Король-Солнце узнал в раннем детстве, кто такой Карл Великий и как он выглядел, какие есть на земле страны и какие сказки написали древние римские писатели Апулей и Овидий. И узнал он это, и запомнил благодаря колоде карт.

Если рассматривать педагогическую функцию игральных карт основательно, так сказать, ab ovo, то нам не обойтись без китайских и японских карт, которые можно считать древнейшими.

Мы оставим за пределами этой статьи вопрос о том, были ли карты завезены в Европу из Китая и сделали ли это арабы или Европа изобрела их самостоятельно, подобно тому, как Бертольд Шварц изобрёл порох, который был известен в Китае задолго до него. Нас будет интересовать только педагогическая функция китайских игральных карт, о которой мы располагаем самым древним материальным свидетельством китайского происхождения. Это игра Турфан, датированная XI веком. К этому времени в Китае сложился определённый тип карт, который является предшественником карт XVIII и XIX века. Карты этого, более позднего времени выполнены в виде гравюр по дереву, с которых сделаны оттиски голубой краской на белой хлопчатой бумаге. Хлопчатобумажные картинки наклеены на жёсткую основу размером 14.5 х 7.5 см. Изображение на лицевой стороне состоит из двух частей: верхняя треть каждой карты заполнена текстом (это цитата из театральной пьесы); на нижних двух третях нарисована сценка, соответствующая цитате. На картах написаны тосты: «учёному гостю два стакана» или «сидящие напротив могут пить за здоровье друг друга» или «тому, у кого родился сын, большой стакан» (игра «Винный приказ»).

Другая колода XVIII в. описана Брайткопфом (Breitkopf): «...эта колода имеет четыре масти, а именно: Вен (штатские), Ву (военные), Ко (наука), Юань (академия) по 9 карт. Каждой карте соответствует какой-то титул в пределах данной масти.

Таким образом, мы имеем перед собой наиболее важные ранги гражданской иерархии, а именно важнейших чиновников двора сверху донизу».

В китайских игральных картах XVII в. Пруннер (Prunner) выделил 3 элемента: литературные цитаты; тосты и пожелания; масти в виде обозначения денежного достоинства (от сотен тысяч и десятков тысяч – к сотням и отдельным монетам). Позднее чиновники и тосты исчезли с игральных карт, и остались только цитаты и обозначения достоинств. Наиболее известные китайские карты – это денежные карты. Достоинство карты определяется величиной монетного шнура. Часто кроме достоинства на карте присутствует изображение (литературное или историческое): отрезанная голова знаменитого монаха-разбойника Чи-шена или фигурки из старого народного романа о белом призраке змеи, который был записан только в XIX в.

Древнейшие японские карты изготавливались из раковин и предназначались для литературных забав образованных людей. Подобно тому, как китайские карты содержали текст и изображение к нему, на половинках раковин японских карт помещались строки из поэтических произведений. Игра заключалась в правильном комбинировании ракушек (собирании стихотворения). Эта игра явилась предшественницей другой, которая получила название «сто поэтов». Классическое собрание стихотворений ста поэтов VII-XIII вв. представлено на этих картах следующим образом: на одной карте портрет поэта, на другой – строка или строки его стихотворения. Задача игроков – правильно составить пары карт (игры Утакарута).

Как видим, старинные китайские и японские карты являются ранними прототипами европейских учебных карт.

Старинные индийские карты представляют собой настоящий учебник мифологии. Известна только одна древняя колода, создание которой приписывается Великому Моголу Акбару, на фигурных картах которой изображены светские лица. На всех остальных дошедших до нас индийских картах («Дасаватара», «Рамаяна» и пр.) изображены мифологические персонажи: бог Вишну в 10-ти его воплощениях (аватарах): Рама, Кришна и т.д. Самая старшая фигура в этих колодах не правитель, а бог в одном из своих воплощений. Колода «Рамаяна», вероятно, самая древняя форма индийских карт, состоит из 144-х карт, 12-ти мастей по 2 фигуры и 10 цифровых карт в каждой. Эта колода была известна уже при Акбаре.

На юге Индии распространён также тип карт под названием «Чад»: изображения на картах 13-ти различных колод этой группы представляют собой смесь мифологических и астрологических элементов. Встречаются колоды в 216, 192 и 360 листов с различным количеством мастей и фигурных карт. Создаётся впечатление, что не существует какого-то определённого стандарта игральных карт (как в Европе) и для каждой игры предназначена своя особая колода. Человек, плохо знакомый с иконографией индийских божеств, демонов и сказочных животных, сталкивается с пёстрой толпой многоруких фигур, великолепных павлинов, лошадей, быков, газелей, рыб и прочих образов богатой индийской мифологии.

Трудно найти область образования и воспитания, в которой бы не применялись игральные карты. Попробуем бегло пройти лишь по некоторым из них, рассмотрев по одному-два примера.

Их появление в XVII веке связывают с именем Клода Оронса Фине (Claude Oronce Finé), опубликовавшим под псевдонимом месье де Брианвиля (Monsieur de Brianville) в 1660 г. в Лионе (Франция) одну из первых известных в наше время колод с гербами: «Jeu d'armoiries des souverains et états d'Europe» («Игра в гербы государей и государств Европы для изучения гербов, географии и любопытной истории»). Аббат Менестрие, который несколько лет спустя издал точно такую же колоду, рассказывает о неожиданных неприятностях, постигших Фине на первых порах: несколько принцев серьёзно обиделись на то, что их изобразили в виде валетов и тузов (а они были королевских кровей). Карты были изъяты магистратом, а Фине был вынужден заменить изображения на фигурах. Однако, вскоре автора геральдической колоды ждал успех, карты переиздавались – с новыми гербами. Сильвия Манн (Sylvia Mann) смогла установить 15 различных изданий.

В Неаполе образовалось общество молодых дворян, называвшееся «Армеристи» (Armeristi); за игрой в карты они изучали гербы многочисленных дворянских родов. Через Неаполь идея пришла в Венецию. В 1682 г. бенедиктинец Дом Казимир Фрескот (Dom Casimir Frescot) предложил дожу Венеции и сенату колоду с гербами венецианских дворян. Колода была опубликована. В сопроводительной книжечке было написано: «Добродетель в игре или знаменитые венецианцы из патрицианских семей». Единственный сохранившийся до наших дней экземпляр этой колоды хранится в музее «Чивико Коррер» (Museo Civico Correr). Иногда трудно провести грань между геральдическими картами и географическими или, например, историческими.

Темой рисунка игральных карт (как правило, на фигурных картах) очень часто были исторические личности. Изображение героев древности (Александра Македонского, Цезаря, Карла Великого и др.) в виде карточных королей, античных богинь и великих женщин (Афина, Жанна д'Арк, Юдифь и др.) в виде дам, выдающихся храбрецов (Гектор, Деций, Ланселот и др.) в виде валетов – стало традицией едва ли не с момента зарождения производства карт в Европе.

Часто художники придавали карточным персонажам портретное сходство с современными им монархами, их полководцами и дамами сердца (Карл VII, Агнесса Сорель и т.д.). В отдельные моменты истории, например, во времена Великой французской революции, монархов на игральных картах сменяли вольнодумцы и тираноборцы: Брут, Вольтер, Ганнибал, Гораций, Катон, Лафонтен, Мольер, Руссо, Сен-Симон, Солон, Сцевола.

Многие карты, представляющие большую художественную ценность, были выполнены по заказу сильных мира сего знаменитыми художниками и гравёрами (часто к торжественным датам – коронации, бракосочетанию и т.п.). Так что игральные карты сами по себе являются бесценным историческим материалом, который уже дал и продолжает давать пищу многочисленным исследованиям.

Наряду с этим богатейшим наследством, существуют колоды карт, создатели которых преследовали просветительские цели и подобрали иллюстрации к своим картам таким образом, чтобы человек в процессе игры получил знания по истории. Перечислим несколько таких колод.

​В 1662 г. немецкий издатель Иоганн Гоффман (Johann Hoffmann) выпустил в свет книгу «Вновь созданные учебные античные карты по искусству с 36 фигурами, изготовленные Иоганном Преторио». В Баварском национальном музее в Мюнхене хранятся карты, изданные Иоганном Штридбеком (Johann Stridbeck) в 1685 г., которые могут быть отнесены к серии «Достойные мужи». На этих картах представлены выдающиеся люди Древней Греции и Древнего Рима.

Очень много колод представляют династии правителей различных стран. В Национальной библиотеке в Париже есть карты Демаре (Desmarets) «Cartes des Rois de france», на которых изображены короли Франции с датами их правления. На одной из колод Британского музея изображены саксонские правители от диких предков до Фредерикуса Пиуса (Fredericus Pius), умершего в 1541 г. На других картах представлены римские императоры, начиная с Цезаря. Иногда трудно с уверенностью утверждать, что мы имеем дело именно с игральными картами, возможно, это отдельные гравюры из книги, наклеенные на картон (в пользу этого предположения говорит номер страницы на верхнем краю каждого листа), в других случаях на принадлежность к миру карт недвусмысленно указывает знак масти на каждом изображении. В 1936 г. в честь коронации английского короля Эдуарда VIII Тихамером Чемицки была издана колода, называемая «История». Карты расписаны вручную и снабжены сопроводительным текстом на английском языке. На картах изображены 53 правителя Англии. Очень красивая колода сохранилась в музее Виктории и Альберта (Victoria and Albert-Museum): рисунок на рубашке изображает фигуру Истории перед Колизеем и снабжён надписью на латыни – Testis Temporum (свидетель времён). Каждая из четырёх мастей посвящена одной из монархий: монеты соответствуют ассирийцам; кубки – персам; мечи – грекам; жезлы – римлянам. На козырных картах (вероятно, соответствующих старшим арканам таро) показаны отдельные события: ассирийское идолопоклонничество, строительство Вавилонской башни, ссора Сократа с Ксантиппой, дикий конь Александра – Буцефал.

События библейской истории тоже нашли своё отражение в игральных картах. Церковь не питала расположения к карточным играм, и художники, избравшие темой своих рисунков библейские сюжеты, нашли интересную интерпретацию символики карточных мастей.

Например, на немецких картах, называемых «духовной колодой», валет листьев изображён в виде пророка Ионы под зелёным деревом, а туз желудей символизирует блудного сына, который в скитаниях дошёл до такой меры падения, что вынужден был питаться желудями вместе со свиньями.

Карты с изображениями на религиозную тему, по-видимому, предназначались, главным образом, для развлечения людей духовного звания, которым игра в карты была, как правило, запрещена. Известна колода такого рода, изготовленная в Германии в XVI в. На картах изображены монахи и монашенки, кардиналы и более низкий клир. Даму в этих картах заменяет аббатисса (вероятно, под влиянием карт Таро). Однако, достоверно известно, что отдельные колоды создавались и для светских людей, о чём можно судить хотя бы по их названию, например, разрезной катехизис «Германские карты для воспитания духа» Андреаса Штробля (Зульцбах, 1691 г.).

Раз уж мы упомянули религиозные карты, то нужно сказать и об антирелигиозных картах, выпускавшихся в СССР в 1930-е годы. На этих картах в виде фигур изображались «служители культов» – разумеется, в сатирическом виде.

О педагогическом предназначении отдельных колод говорят и многочисленные так называемые нравоучительные или назидательные карты, которые снабжены иллюстрациями и текстами, бичующими порок и восхваляющими добродетель.

В Британском музее хранится колода с английскими графствами, датированная 1590 г. О колоде «География», по которой учили юного Людовика XIV, мы уже говорили. Вероятно, детские впечатления Людовика XIV оказались настолько сильны, что он издал в 1701 г. закон, который предписывал неизменный канон игральных карт для каждой из 9-ти провинций Франции (делая все французские карты отчасти географическими). К 1669 г. относится первое издание учебных карт Пьера Дюваля (Pierre Duval), географа короля, на которых города, страны, реки, страны света располагаются по определённой системе – в соответствии с четырьмя мастями (самые ранние карты Дюваля датируются 1651 годом). В 1678 г. нюрнбергское издательство Иоганна Гоффманна (Johann Hoffmann) выпустило в свет книжечку «Европейско-географическая игра в карты».

На 52-х отдельных листах представлены все существующие в Европе королевства и страны со своими наиболее известными городами. Наряду с описаниями стран, городов и наиболее интересных достопримечательностей сообщается о происшедших в этих местах важных событиях. Рисунки выполнены очень изящно и снабжены текстом. Во франкфуртском музее прикладного искусства хранится колода, представляющая ещё один тип карт: на каждой карте изображён представитель определённой группы населения. Специалисты считают, что основой для этих карт была работа Вайгеля (Weigel) по национальным костюмам. В этом случае, вероятно, уместнее говорить об этнографии, а не географии, но чёткую грань провести не всегда возможно.

Говоря об учебной функции игральных карт, можно также упомянуть специальные колоды и разрезные книги, обучающие военному искусству, строительству фортов и укреплений.

Известны также карты для изучения грамматики и латыни с текстами крылатых изречений и т.д. Кроме того есть многочисленные колоды, иллюстрированные репродукциями произведений искусства, изображениями знаменитых построек и архитектурных памятников, портретами выдающихся людей, пейзажами, фигурами животных и т.д. Известны политические (первоначально появились во Франции), и сатирические карты, пропагандистские карты. К учебным картам следует отнести, по всей видимости, и так называемые «аллегорические карты», на которых в виде аллегорий изображены такие абстрактные понятия, как дружба, верность, справедливость. Одна из таких колод хранится в Британском музее. Сами по себе игральные карты (самые обычные, создатели которых не ставили перед собой иных целей, кроме производства предмета игры) являются для историков очень важным источником по истории костюма и полиграфического искусства.

В широком смысле, любая игра является обучающей, т.к. в процессе игры человек совершает какую-либо умственную работу. Практически в каждой игре, коммерческой или азартной, есть основы многих наук: теории вероятностей, математической логики, не говоря уже об арифметике и элементарной логике, без знания которых нельзя выиграть ни в бридж, ни в покер, ни в орлянку. Кроме того, игра исподволь обучает таким вещам, как основы права и этики, помогает развивать память, внимательность, сообразительность.

Однако в пору запрета карточной игры мысли о том, что преферанс нужно ввести в качестве обязательной дисциплины хотя бы в технических ВУЗах, звучали как хорошая шутка, несмотря на то, что в школах с шахматным уклоном налицо было положительное влияние игровых занятий на общее развитие.

В пору краткосрочных исчезновений запрета на карточные игры (власть зазевалась) педагоги стали пытаться применять игру в качестве дополнительного средства развития детей. В 1992 г. в Новой гуманитарной школе в Москве введён предмет «бридж». Занятия с детьми начал вести известный московский мастер и главный редактор журнала «Бридж в России» Александр Николаевич Сухоруков, по мнению которого очень важно максимальное внимание в процессе обучения уделять спортивному соперничеству.

В другом учебном заведении – Донском лицее №1333 предмет бридж ведётся преподавателем В.Лебедевым как факультатив. Интересна предыстория появления этого факультатива: администрация лицея устала бороться с учащимися, постоянно игравшими на переменах в азартные игры.

Опыт этих учебных заведений далеко не единичен: в 1990 г. существовала секция бриджа в московской средней школе N 438, преподают бридж в Минске, Смоленской области, Эстонии. Одними из первых были преподаватели из г. Ужгорода, которые ввели факультатив бриджа около 1987 года. Если говорить о подобной практике в других странах Европы, то достаточно сказать, что в Амстердаме в январе ежегодно проходит семинар школьных учителей бриджа.

В более узком смысле можно говорить о целом классе игр, имеющих утилитарное применение или даже специально разработанных для развития определённых навыков или получения определённых знаний. В первую очередь, стоит упомянуть старинные игры со словами и буквами: балда, виселица; современные игры эрудит, квадрат 5 на 5 и многие другие. Эти игры (практически без каких-либо разночтений в правилах) имеют распространение в разных странах. Русская «виселица» имеет английский аналог Hangman («палач») и французский – Le Pendu («повешенный»).

Игра «эрудит» известна в Италии под названием Scarabeo. К этому же классу игр следует отнести всевозможные кроссворды, крестословицы, игры на составление возможно большего количества слов из материала (букв) одного длинного слова, игры на составление анаграмм, игры на подбор антонимов и синонимов. Многие из этих игр в той или иной форме приспособлены для нужд образования и обучения.

Заслуживают внимания попытки создания обучающих игр не на основе классических, известных, проверенных временем игр, а предназначенных специально для изучения определённых законов физики, химии, математики, дорожного движения. С помощью таких игр можно моделировать опасные ситуации (химические реакции, аварийные ситуации на автодорогах) и давать такие знания, приобретение которых собственным опытом стоит слишком дорого.

В наши дни традиция издания образовательных карт не исчезла. В частности, ее поддерживает художник и публицист Алексей Орлеанский. В 2017 году Орлеанский выпустил две новые колоды «Династия Романовых» (прижизненные живописные портреты) и «Афоризмы Гоголя». Раннее было издано три образовательных колоды: Рыбинск купеческий (2008), Династия Романовых (вариант с гравированными портретами, 2007) и Современники Гоголя (2012).